«ТелеграфЪ» побывал в киевском музее-аптеке

Create your own video slideshow at animoto.com.

В одной из узких улочек Подола, одного из старейших районов Киева, уютно расположилось белое одноэтажное здание музея-аптеки. И снаружи, и изнутри, его старались сохранить и воссоздать таким, каким оно было в 18-м веке. На этом месте, в окружении церкви и двух монастырей, действительно была открыта первая частная киевская аптека. Соседство с монастырями – не случайно. Ведь ранее целителями были монахи, и в этот район Подола за здоровьем, традиционно, стекались люди.

И вот предприимчивый немец-фармацевт Иоганн Гейтер в 1730 году открыл здесь свое дело и стал лечить «по науке». Хотя, глядя на многочисленные баночки, порошки, травы и ступки, в которых это все толочь, почему-то больше думается не о науке, а о целителях-колдунах. Впечатление усиливает сырье для изготовления лекарств: а тут мы видим и засушенных летучих мышей, и заспиртованных змей, и разных морских «гадов».

Экспонаты в музее настоящие –  раритеты собирали по всему Киеву. Кое-что сохранилось и непосредственно из этой аптеки –  из ее существования в позапрошлом веке. В те времена аптека была не просто местом, где можно было купить  лекарства и средства гигиены. Она служила и своеобразным культурным центром. В приемной аптекаря стоит старинное пианино. Здесь по вечерам могла собираться молодежь на литературно-музыкальные вечера. А днем аптекарь – уважаемый человек – вел прием посетителей.

На стене его кабинета висят красивый старинный диплом и лицензия. К тому же, все баночки и скляночки подписаны исключительно на латыни. Так что отбросьте мысли, что наш герой – шарлатан. Кстати, после смерти Гейтера аптека перешла его вдове Анне Иановне. Однако женщинам до конца 19-го века нельзя было получать фармацевтическое образование. И она передала управление аптекой своему зятю, тоже немцу, Георгу-Фридриху Бунге.  

Именно как аптека Бунге, передававшаяся по наследству членам семьи, заведение вошло в историю. Апартаменты аптекарей, их утварь – это еще не вся экспозиция музея. Итак, вслед за экскурсоводом спускаемся в подвал, где отражена история искусства врачевания. Перед входом в подземелье видим яркую роспись-картину  на стене – это греческие и римские боги, связанные с медициной. Знаете ли вы, что слово «панацея», обозначающее действенное лекарство, – на самом деле имя? Панацеей звали  дочь бога медицины Асклепия (Эскулапа), и она олицетворяла лечение.

Позже панацеей стали называть универсальное средство от всех болезней, поиском которого занялись алхимики. А самым известным последователем Эскулапа стал Гиппократ, клятву которому дают современные врачи. Но вот мы и в подвале. Густой запах благовоний усиливается. В одном из залов подземелья – иконы с ликами монахов, которые были предшественниками врачей и аптекарей. Лечили, прежде всего, словом Божьим. Сейчас за душевным здоровьем современные люди ходят к психоаналитикам и психотерапевтам. Но многие, как и тогда, обращаются к духовным наставникам и Божьему слову. Обретя же душевное здоровье и покой, легче бороться и с телесными недугами. 

Следующий зал – изба знахаря. Не все бабки-шептухи и деды-ведуны были  шарлатанами. Не следует забывать, что именно из народной медицины в фармацевтику пришли знания о целебной силе трав. Однако дух «колдовской силы» не покидает зрителей в полумраке подвала. И вдруг, словно оборачиваешься на чей-то взгляд. Согбенная фигура корпит над пробирками и ретортами. Это средневековый алхимик. Он застыл в воске и до сих пор ищет философский камень, который поможет обратить любой металл в золото.

Позже алхимики стали изобретать лекарства. Из подвала снова поднимаемся в торговый зал аптеки с монументальным кассовым аппаратом. (И они уже были в 18-м веке). Хочется унести с собой «кусочек» старинной аптеки. И я покупаю потрясающе душистое мыло ручной работы с чистотелом, чабрецом и чередой. Сначала колеблюсь: наслышана о том, что раньше мыло делали из собачьего жира, а я – за права братьев наших меньших. Однако аптекарь рассмеялась:

– Да что вы, аптекарское мыло изготавливалось исключительно из растительного сырья! Кокосовое, пальмовое, рапсовое масло, отвары трав и эфирные масла. Цвет мыла тоже натуральный – скорее напоминающий хозяйственное мыло советских времен. Цена 75-граммового брусочка – 25 гривен. Однако запах все искупает. К тому же, оно не сушит кожу.

А это – лаборатория аптекаря. Для изготовления лекарств применялось как растительное сырье, так и химические вещества, и даже заспиртованные змеи, скорпионы и прочая «нечисть». Впрочем, эти ингредиенты используют и сейчас, в виде вытяжек. А здесь – первичные материалы (обратите внимание на бутылочку справа). Труд аптекаря был кропотливым, требовал точности и внимания при смешивании составляющих. К тому же, согласно уставу аптекарей, работать при изготовлении лекарств полагалось стоя. 

А это – средневековый алхимик. Рецептов изготовления золота и панацеи он так и не нашел. Экскурсанты поощряют его попытки, оставляя ему для опытов мелкие монеты. Но в процессе своих поисков алхимики изобрели немало полезных для человечества вещей: и порох, и коньяк, и (что важно для фармацевтов) печи для длительного нагревания, перегонные кубы, фильтрование. Собственно говоря, алхимики стали родоначальниками химии как науки.

Эта металлическая штука применялась для изготовления таблеток. Раньше все они были кругленькими, и чтобы изготовить «правильную» пилюлю, нужно было быть настоящим мастером. А «правильная» пилюля должна была обязательно отскакивать от стены, как мячик. Почему так? Непонятно. Может быть, такие пилюли легче глотать?

Изба знахарки. Помощь профессионального аптекаря в 18-м веке простым людям была недоступна. Ведь одна таблетка могла стоить до трёх рублей, а на эти деньги на Контрактовой ярмарке в Киеве можно было и корову купить. К тому же, одной пилюлей и не вылечишься, нужно несколько, а это совсем не по-карману. Вот и лечились люди по-старинке – у бабок. 

Здание сохраняет колорит 18-го века. А дремлющий перед входом блаженный-нищий в монашеской одежде невольно его подчеркивает.