Как не меняется больная система переливания крови

Лене 24. У нее высшее юридическое образование, небольшая квартира на окраине города, любящий муж, чудесный малыш... и гепатит.

Три года назад, сразу после родов, Лена пережила операцию. Спасая роженицу от кровопотери, врачи использовали чужую кровь. Два месяца назад Елена узнала – больна гепатитом С.

«Среди тех, кому переливают кровь, если не все, то почти все инфицированы этим вирусом», – не удивляется доцент кафедры инфекционных заболеваний Национального медицинского университета Богомольца Ольга Голубовская.

В 2008 году «Свідомо» поднимало эту проблему. Мы тогда выяснили, что одна из причин тотального заражения крови – коррумпированная система ее проверки. Оказалось, что крупнейший поставщик тестов для обнаружения вирусов в крови доноров – «своя» компания. Называлась она «Диапроф-Мед», а среди ее учредителей мы нашли сына бывшего главы СБУ и руководителей профильного института имени Громашевского, где и оцениваются тесты. Речь шла о директоре института Викторе Мариевском и заведующем лабораторией вирусных гепатитов Анатолии Гурале. Отзывы со станций переливания крови о качестве тестов были скорее криками о помощи. На одной из станций доля ошибочных результатов составляла 82%. То есть тесты ошибались в восьми случаях из десяти!

Что изменилось за три года

Как Вы знаете, за это время поменялись президент, правительство и четыре министра здравоохранения. Как теперь проверяют кровь?
По данным портала тендерных закупок, последний тендер Минздрава на тест-системы для крови на сумму более двух миллионов гривень выиграла компания «НПП«ХиМеК». Она утверждает, что занимается продажей оборудования и материалов для лабораторий и служб крови с 1992 года. Сейчас продает тест-системы от российских производителей: «Диагностические системы», Вектор-Бест, АлкорБио и ... уже известного нам украинского «Диапроф-Мед».

Для чего в схеме появился посредник, а точнее, чей это посредник? Ответ на этот вопрос – в Едином государственном реестре предприятий и организаций. Среди учредителей «ХиМеК» в реестре значится Валерий Шеховцов. Он же – заместитель директора «Диапроф-Мед».

Проблема не только в коррупции при закупке тестов. Сам метод тестирования крови доноров устарел. «Во всем мире кроме этого метода тестирования обязательно используют генотестирование, на уровне ДНК. У нас – нет », – сетует Лариса Вахненко, заведующая отделением трансфузиологии в Национальном институте хирургии и трансплантологии имени Шалимова.

Она годами пытается донести до сменяющих друг друга министров одну и ту же мысль: нужны и новый метод проверки крови, и новые требования к донорам.
Почему донорская кровь настолько инфицирована

– Девушка, вы туда?, – выглядывая из-за холодильника с надписью «Плазма на выдачу. Обследована. Карантинизирована », мужчина, похожий на Кощея Бессмертного, тычет пальцем в сторону комнатки, где забирают кровь.

С 10-ти утра в тесном коридоре Центра переливания уже очередь. Шестеро хотят стать донорами.

– Нет.
– Толик, иди ... заходи, первым будешь, – пропускает вперед товарища, – Сегодня людно, а мы спешим, – оправдывается уже передо мной.

И пока Толик готовится сдавать кровь, его друг признается: для обоих – это заработок.

«Вот кто наши потенциальные доноры – так называемые группы риска. Мы на втором этаже кровь принимаем, а на первом – они сидят. Ждут, пока придут родственники тех, кому кровь нужна. И прям на месте торгуются», – объясняет Вахненко.

Официально поллитра крови стоит 80 гривень. Но когда кровь нужна срочно, родственники готовы заплатить любую цену. Средняя цена – 300 гривень.

«У нас на кровь смотрят как на товар, хотя развитые страны уже давно пришли к тому, что донорство должно быть бескорыстным», – вздыхает трансфузиолог.
На этом настаивают и Всемирная организация здравоохранения, и Совет Европы. Они против платного донорства. По прагматическим соображениям – из-за рисков. Осознавая, что только за здоровую кровь можно получить деньги, зарабатывающие этим люди склонны скрывать свои болезни.

Например, только по официальным данным Государственной службы по противодействию ВИЧ/СПИД и другим социально опасным болезням, в Украине 33 с половиной тысячи больных туберкулезом. Значительная часть из них – бездомные. А кровь на туберкулез при этом не тестируется.

Вахненко утверждает: в 2009-м году им пришлось отказаться от 1 003 литров крови, когда в ней нашли ВИЧ. По две тысячи литров крови забраковали из-за гепатита В и сифилиса. В пять раз больше чем от ВИЧ пришлось вылить из-за гепатита С.

«Кровь, которую используют для лечения больных – опасна», – повторяет маститый специалист.
Как реагирует Минздрав? Так же, как и на наш запрос – разведением рук. Когда мы попросили официальные данные, сколько зарегистрировано случаев инфицирования во время переливания крови, в ведомстве объяснили: такой статистики нет.

Тогда мы – как и три года назад – обратились к людям, которые не собирают данные, но постоянно нуждаются в чужой крови. По последним подсчетам Всеукраинской организации гемофиликов, более 90% людей с этой болезнью инфицированы гепатитом С и В. Именно гемофилики постоянно принимают препараты на основе чужой крови.
Последний штрих к пониманию проблемы. Закрывая глаза на страдания людей и тех, кто расширяет их ряды своим мародерством, Служба безопасности этого государства при этом засекретила всю информацию о крови. Сколько доноров, сколько крови сдается, сколько проверяется – все эти данные недоступны.

А Лене остается радоваться, что хоть малыш у нее растет здоровый.

Мария Землянская, бюро журналистских расследовний «Cвідомо» специально для «Кременчугского Телеграфа»