Рассказ десятника сотни Майдана, где был кременчужанин Игорь Сердюк

В Кременчуге 21 февраля на похоронах погибшего на Майдане Игоря Сердюка присутствовал Юрий, десятник 9-й сотни Майдана. Он рассказал в своей прощальной речи, как служил Игорь в сотне и как его смерть повлияла на всех остальных бойцов:

- Мы познакомились с ним, когда организовывались отряды самобороны. Мы стали товарищами. Я знаком с женой Игоря, с дочерью не знаком. Жена приезжала (в Киев – ред.), и Игорь отпрашивался на несколько дней отдохнуть. Мне было приятно, что, имея такую поддержку, он может пойти, набраться сил. Я радовался, что он считал нашу работу полезной /…/

Работа, которую мы делали, была несколько нудной. Мы дежурили на Майдане: нам нужно было охранять подземный переход. Это солдатская, караульная, постовая работа – ничего особенного. Но, на самом деле, такая работа является очень трудной, потому что требует выдержки, отдачи и понимания - для чего ты все это делаешь. /…/

Когда во вторник (18 февраля, после короткого отпуска – прим.) я приехал в Киев, первым человеком, которому я позвонил, был Игорь. Я спросил: где он, в Мариинском? Он объяснил, и мы не могли долго найтись. Он говорит: «Ты же помнишь, у меня красная бандана? Я буду возле фонтана». И первым, кого я увидел из нашей 9-й сотни, был Игорь в красной бандане. Я ему говорю, что он хорошо выглядит в этой бандане, но лучше ее снять, потому что она очень заметна. А он ответил, что это – то, что дает ему ощущение силы, как Че Геваре.

После этого мы стали на позицию. Это была темная часть Мариинского парка, где мы час стояли, даже не понимая, что происходит в Верховной Раде. И тут за час события приобрели быстрый оборот, все поменялось. От стояния в темной части квартала и охраны мирных жителей от титушек (а они на нас таки пошли, их было человек 50 и мы их отбили) – нас передислоцировали против «Беркута». Они шли, кидая гранаты и стреляя настоящими патронами. Та группа, в которой был я, забаррикадировалась во дворах. Та группа, в которой был Игорь, пошла к метро «Арсенальная». Два часа мы не знали, что делать, куда идти. Потом стали выходить по одному. Первым человеком, кому я позвонил, был Игорь. Я хотел спросить, где они, что видят, с какой стороны нам лучше зайти. Но связи с ним уже не было.

Как только я услышал страшную весть, мы все проверяли, я не верил – думал, это ошибка. Даже когда информация подтвердилась, мы пили не за упокой, а за здравие – я знал, что могут быть ошибки. Потом плакали все – и сотник, и те, кто в десятке…

Многие люди из нашей сотни были не готовы брать оружие в руки. Они считали, что надо просто стоять и своим физическим присутствием показывать, что мы непоколебимы. После того, как мы узнали о гибели Игоря, не нашлось человека, который не готова был бы брать оружие в руки. У меня самого трое детей. Я также считаю, что убивать украинцев руками украинцев – несознательных донецких, луганских – нельзя. Но когда перейдена грань, когда понимаешь, что они забирают наши жизни, будущее наших детей, времени на раздумья нет. Янукович перешел тот барьер, который давал нам право брать в руки оружие. Своим примером он дал нам такое право.

Я считаю Игоря своим лучшим другом, своим побратимом… Мы сделаем все, чтобы в этой стране наши люди, украинцы, дали своим детям право на мирную жизнь, жизнь, которая даст духовное развитие…

Светлая память Игорю. От имени 9-й сотни я хочу пообещать, что его семья никогда не будет нуждаться материально.