«Нам не нужны 18-летние мальчишки, которые рвутся на "передок"» - военный

15 сентября в Кременчугском национальном университете им. Михаила Остроградского прошла встреча военных со студентами. Бойцы, иллюстрируя фотографиями, рассказывали, как им воевалось. Никто из них не говорил молодежи «нам нужны добровольцы». Наоборот, любыми способами они старались показать, что студенты на войне не нужны. Это война старшего, более опытного поколения.

Николай Кравченко, механик-водитель БТР, батальон Кульчицкого:

«У тебя есть 6 секунд, чтобы доложить и спуститься на 2 этажа ниже»

- Меня, как механика-водителя, не отправляли на дальние посты, один раз только, - рассказывает Николай Кравченко. - Я стоял на «пятом-первом». «Пятый – первый» - это крыша здания, а через реку уже сепарская территория, и через 6 км в ярких огнях виден Луганск. Пятый пост служил для того, чтоб засечь выстрелы артиллерии и Градов, если они будут. Как нам рассказывали старожилы, если увидел свечу (взлетает вертикально «Град») с той стороны – у тебя есть ровно 6 секунд, чтобы доложить и спуститься на два этажа ниже. Пока мы там были, нас «Грады» не коснулись, но те, кто были раньше – им крепко досталось. На пятом посту, с левой стороны, возле моста шел бой. На нашу территорию заходило несколько ДРГ (диверсионно-разведывательная группа - ред.), они провоцировали столкновение. С их стороны начинался «фейерверк» и в ответ - с нашей. Все небо черное, в огнях. Поэтому мы называли это «дискотекой».

- Нашему легендарному товарищу Гене Якудзе львовские девушки сделали на бронежилете надпись: «Щоб лани широкополі, і Дніпро, і кручі, стали вам поперек горла, москалі *бучі!». Когда была вторая ротация, уже в более тихой обстановке, мы проверяли на блокпосту документы. И он очень часто специально поворачивался, чтоб люди внимательно эти буквы прочитали.

«…бабки, которые ездили в Красный Лиман из окрестных сел, смотрели на него так, будто чудовище зашло»

- У нас в подразделении в Красном Лимане был Андрюха, позывной «Чуб». Он на проверку документов всегда начищал сапоги, надевал красный берет, в общем, имел идеальный вид. Когда заходил в автобус - вежливо здоровался. А бабки, которые ездили в Красный Лиман из окрестных сел, смотрели на него так, будто чудовище зашло. Думали, «правосек», нацгвардия, сейчас будет их есть. Он выходит из автобуса, проверил документы у всех, пожелал хорошего дня – они крестятся: слава Богу, пронесло. Проходит неделя. Эти же бабки, когда увидели, что никто их не ест, младенцев никто не терзает, стали сами привозить нам домашнее молоко, овощи… фермеры стали привозить нам на укрепление лес, мешки и тд. То есть в головах у людей была пропаганда. Когда они увидели, что мы нормальные люди, - все изменилось в их сознании.

«…это тоже моя земля, это моя Украина»

- Это особенный человек, Рома Лагно, позывной «Сокіл». К сожалению, он погиб на Станице Луганской. Когда ехали на ротацию, автобус, вместо того чтобы повернуть на наши позиции, поехал прямо на мост. Был бой, а он был пулеметчиком. Пока наши отходили, он прикрывал сколько смог…  Когда на Красном Лимане нас поставили в посадке, предстояло выкопать окоп прямо на мусорке, куда народ вывозит все, что дома не надо. Мы выкопали и накрыли все за 3 дня. А Рома говорит «Нема чого робити». Он взял палку, вбил в нее гвоздь, взял мешок, ходил вокруг окопа и убирал мусор. Он выкопал яму и жег его там. Его спрашивали: зачем тебе это надо? А он отвечал: это тоже моя земля, это моя Украина.

«… а наши все бегают и кричат «ой, ой, ой, рисуночки сорвало». 

- Когда первый раз под Славянск привезли письма, здоровые мужики в брониках ходили и слезы прятали. Мы были с Андреем (Андрей Петриченко, батальон им. Кульчицкого – ред.) на двух машинах. Я на УАЗике, а он на 130-ом ЗИЛе. ЗИЛ, будка огромная, и вся была облеплена детскими рисунками. И как только ветреная погода – мы с Андреем лезем и скотчем лепим. А в Киеве заезжали в часть, я был за рулем и немножко промазал. И погнул ворота в части. И выбегают мужики, нацгвардейцы, и кричат «что ты наделал, ворота погнул», а наши все бегают и кричат «ой, ой, ой, рисуночки сорвало». 

- Это лента, заряжена на 7,62 на пулемет БТРа. Почему мы так ее укладывали? В стандартном исполнении в коробку помещается 250 патронов. Но они вылетают очень быстро. Если правильно уложить – то поместится 750. Ты 250 выстреливаешь и замолкаешь, сепары думают, что ты перезаряжаешься, поднимают голову, а ты еще одну очередь.

Павел Саликов, стрелок 1-й штурмовой роты 5-го корпуса ДУК «Правый сектор»:

«Мы пошли с напарником набрать воды и попали под минометный обстрел»

- Моя война началась с того, что меня не взяли в военкомате, - рассказывает Павел Саликов. - Сказали, что я не годен. Поэтому я пошел в добровольческий батальон. Мы попали в Донецкий аэропорт с конвоем, который вез БК (боекомплект – ред.). Уже стемнело, мы помогли разгрузить БК и заняли позиции в районе старого терминала. Это здание полностью стеклянное. Там есть только крыша и пол. Только строя сооружения из ящиков из-под БК с песком, можно было как-то огородиться от разрывов снарядов. Задача была поставлена не просто стоять в терминале и ждать атаки. Группа была разделена на три части: одна пошла к 93-й бригаде, а две остальные – занимали позиции на краю аэропорта, за пределами терминала, не давая выхода танкам на прямой огонь по терминалу. Недалеко от терминала была подбита водовозка. Группа оставалась на ночь, было 4 часа вечера. Задача была набрать в обычные 6-литровые баклажки воды. На тот момент обстрела не было. Мы с напарником, позывной его «Скиф», вышли и «поймали» тогда мину (минометный обстрел – ред). Оба были ранены. Именно под тот обстрел попали еще трое из 93-й бригады. Сразу из тишины - под первую мину. Ночью нас эвакуировали. В общем, из нашей группы только шесть человек ушли на своих ногах. Погибших не было. Но третья группа, которая пришла нам на смену, понесла потери. Молодые ребята, мы вместе с ними были в учебке. После этого было объявлено: моложе 21 года на фронт не пускать.

Владимир Поляков, бывший начальник Кременчугского военного лицея, а ныне заместитель командира 37-го отдельного мотопехотного батальона:

«В течение года фронт удержали добровольческие батальоны»

- В августе прошлого года погиб мой первый ученик, Рома Прищепа, - рассказывает Владимир Поляков. Он был отличным офицером, но пуля его догнала. Многие из ребят выпускников были ранены. Я не мог оставаться в стороне и, как только Президент подписал указ о призыве моего возраста, я пошел в добровольческий батальон. Что я могу сказать…в течение года фронт удержали добровольческие батальоны, что дало возможность создать Вооруженные силы Украины. К сожалению, мы были батальонами, как называли себя на черновике, «штрафными». Заград-отрядами стояла Нацгвардия. Пусть они не обижаются, там есть толковые офицеры, но на «передке» были только добровольцы. Я сейчас понимаю планы государства: нужно было людьми удержать фронт, пока смогли бы что-то сделать сзади. В Афгане за 10 лет погибло 19 кременчужан, а за этот год – 29.

«Я успеваю улыбнуться – я знаю, кто придет за мной. Мы не успели оглянуться, а сыновья уходят в бой…»

- Мне задавали вопрос: почему я там воюю? Я по национальности русский, а с той стороны воюют украинцы. Мы брали их в плен, сепаратистов. Непонятная война, да? Я ответ для себя нашел под Широкино, когда батальон выходил. Меня поменяла бригада морской пехоты, командирами которой служили мои выпускники. Честно? Я чуть не плакал. Как в песне Высоцкого: «Я успеваю улыбнуться – я знаю, кто придет за мной. Мы не успели оглянуться, а сыновья уходят в бой…». Вот и мои дети уже поменяли меня там.

«Нам не нужны 18-летние мальчишки, которые рвутся на войну»

- Знаете, кого не хватает там? – спрашивает у студентов Владимир Поляков. - Нам нужны командиры рот и командиры взводов, которые смогут повести за собой солдат. Которые могут организовать оборону и наступление. Нам не нужны 18-летние мальчишки. Вам не нужно рваться на «передок». Вам нужно учиться. Я меркантилен в чем-то. Я воюю за свою старость. Я знаю, что та молодежь, с которой я встречаюсь, и которую я воспитываю, мне место в троллейбусе уступит, и из очереди не выкинет со словами «старый дед, иди нафиг, ты уже свое отработал». Не скажет «Я вас туда не посылал». Это самая страшная фраза, которая уже есть в Кременчуге. У меня в батальоне только 30% ребят получили участника боевых действий. Батальон 8 месяцев сидел в земле.

«Как суметь помыться четырьмя влажными салфетками? Оказывается, можно»

- Сегодня ехал в маршрутке, и спрашивают у меня: «Как там, негры есть у вас? Нам рассказывали, что у вас там негры воюют». Я не встречал ни одного. Все славяне. Но социальный портрет очень интересный. У нас есть: предприниматели, учителя, студенты. Есть бомжи, есть алкоголики, есть все. Но они полгода, закопанные в земле, смогли удержать позиции. Вот представьте, как суметь помыться четырьмя влажными салфетками? Полностью. Оказывается, можно. И оказывается, человеку нужно так мало…