Кременчугский волонтер: "Если бы можно было заложить свою душу, я б ее заложил - настолько нужны деньги"

Коренной мариуполец, Илья Лысенко давно покинул Донбасс. Жил в Кременчуге с семьей, затем - в Венгрии. Работал в компаниях преимущественно финансового сектора - пока не случился Майдан. Сначала он лишь помогал активистам продуктами и медикаментами. А в конце концов оказался на охране поликлиники в Межигорье, откуда и отправлся в зону АТО по просьбе нацгвардейцев, когда начались боевые действия под Славянском.

В интервью LB.ua Хоттабыч рассказал о новых и старых проектах, а также о том, как устроена экстренная медицинская служба.

Герои и награды

В одном из интервью вы говорили, что ваши экипажи совершили около 3 тысяч выездов за ранеными, и при этом никто не умер в дороге. Эта позитивная статистика сохранилась?

Да, у нас, действительно, в машинах не было никогда потерь. Иногда, когда мы уже передавали раненых в медучреждения, допустим, человека успевали поднять в лифте на 3 этаж, занести в хирургию - и на хирургическом столе просто его сердце не выдерживало. Но не на наших «бортах». Выездов, на самом деле, было уже намного больше 3 тысяч. Например, такие люди как Юра «Шаман» Бондарь, Оля «Кроха» Башей сделали как минимум, по тысяче выездов, каждый из них спас не менее 500 человек.

Среди всех парамедиков, которые у нас были, я, наверное, самый бездарный. Мне просто повезло - у меня всегда в машине была «Кроха», которая в этом отношении гениальна. А начинали мы ездить с Арменом Никогосяном, тогда все врачебные функции выполнял он.

Хорошо помню один случай, когда я сильно зауважал Олю. Нам пришлось выехать в Луганскую область за 200-ми. Уже больше суток среди поля лежали разорванный в клочья старик и семилетний ребенок. Тогда сепаратисты обстреливали наш блокпост, который находился на возвышенности - мины перелетели через блокпост и упали на велосипедную дорожку, по которой обычно ездили селяне. К этому месту никто не выезжал: ни милиция, которая к тому времени разбежалась, ни местные медики. Мы выехали из Дебальцево для того, чтобы собрать в мешки этих разорванных людей. Когда мы приехали на место, я был, честно говоря, потрясен: я еще не успел даже развернуть машину, а Оля уже выпрыгнула, схватила мешок для «двухсотых» и пошла собирать этого ребенка. Я был удивлен ее стойкости. Ночью я слышал, как она всхлипывала, скорее всего, ее только тогда пробило на истерику - а утром спала, маленькая, свернувшаяся в калачик, на кровати в мотеле. Я смотрел, как она спит - что-то такое среднее между маленькой девочкой и взрослой женщиной. И тогда рыдал я, глядя на нее.

(на фото: Оля Башей "Кроха" спасает раненого)

Машины-спасатели

После чего вы перестали ездить за ранеными лично? Что на вас повлияло?

Скорее, не после чего, а из-за чего. Когда у тебя одна машина, две - можно ездить. А когда парк машин разрастается и работает большое количество людей, уровень планирования работы и координации действий совершенно другой. Нельзя, сидя на передовой в машине, одновременно оказывать помощь и при этом руководить другими экипажами, которые в этот момент занимаются эвакуацией. Плюс обеспечить ремонты, жилье, питание, медикаменты, одежду, сбор средств и прочее. Поэтому передо мной стала реальная необходимость перейти в управление, чтобы все остальные имели возможность работать.

Мы очень затратны. Но если разбить эти непомерные траты на 3 тыс выездов, то в результате каждый выезд - каждая надежда, что ты кого-то спасешь либо кому-то окажешь помощь - народу Украины обошелся в 600 гривен.

Если сейчас сравнить готовность спасать наших машин и машин в ВСУ, то окажется, что наша боевая готовность - 99%, а их, в лучшем случае - 10%. У них есть машины, которые принадлежат ВСУ, и те, которые пригнали волонтеры. Но любая техника способна работать на 100% эффективно только тогда, когда она исправна.

Сколько всего сейчас автомобилей в вашей организации?

В общей сложности - 10 машин. Но не все они являются полноценными реанимобилями для «желтой зоны» (имеется в виду прифронтовая территория, откуда медики забирают раненых. С передовой, т.н. «красной зоны», их эвакуируют своими силами военные - прим. LB.ua).

Проблема - деньги 

Самые большие расходы - это все-таки ремонт машин. За полтора года машины сильно поистрепались. Некоторые из них прошли в зоне АТО больше 100 тыс км – тогда как средний украинец проезжает 15 тыс км в год. Это показатель, по которому можно судить о том, в каком режиме наши машины работают. Соответственно, часто приходится делать ТО, менять сцепление, тормозные системы.

Также есть долги, которые весят месяцами. Например, итальянцам мы до сих пор должны за те машины, которые они нам поставили. Машины давно уже работают на передовой, спасают людей, но мы продолжаем «торчать» итальянцам деньги за них.

У нас были моменты, когда происходили феноменальные вещи. Представьте, я выезжаю на передовую из траксервиса, у меня денег - только на полбака бензина, дозаправится до полного бака. И я знаю, что позже, в Харькове у меня есть человек, который мне дольет до полного бака, чтобы я доехал до Артемовска и эта командировка удалась. И в тот момент, как я выезжаю из Киева - звонок от администратора Димы. Он так скомкано издалека начинает говорить: «Илья, у меня ситуация плохая, люди будут разбегаться с работы. Нам бы немного денег. Потому что если я сейчас на выходные не дам людям зарплату, в понедельник они не выйдут на работу». Я говорю: «Сколько надо?» - «Хотя бы тысяч 20». – «Давай доеду до Харькова, может, там у кого-то займу», - отвечаю. И только я поговорил, проходит буквально 10-15 минут - телефонный звонок, совершенно незнакомый человек: «Здравствуйте, у меня немного денег есть. Куда вам перевести?». Он оказался из Броваров. Я говорю: «Если вам не сложно, не поленитесь потратить немного времени, заедьте в «Престиж-авто» в Киеве, отдайте ребятам. Я еще не доехал до Харькова, как перезвонил Дмитрий, сообщил, что приезжал человек с деньгами. Спросил, сколько тот принес. «Тысячу», - говорит. – «Ну, хоть тысячу». – «Да, - говорит, - поменяю сейчас по нормальному курсу». Я не понял: «В смысле? Тысячу долларов?» - «Да, тысячу долларов». Вот она, острая необходимость. Сколько надо, ровно столько Бог и дает.

Полное интервью читайте на сайте LB.ua.