Кременчужанин особого назначения

bio

Игорь Бигдан. 40 лет. Родился в Комсомольске. В Кременчуге живёт с 2001-го года, на Молодёжном. Трое детей (8, 11 и 15 лет).

Блог Игоря ibigdan.livejournal.com сейчас посещает около миллиона человек в месяц, что позволяет неплохо зарабатывать и жить за счёт рекламы. Ресурс всегда носил исключительно развлекательный характер, но с началом оккупации Крыма Россией в феврале 2014 года, стал на «военные рельсы». В связи с этим его хозяин получил статус «злостного бандеровца, работающего на деньги Госдепа США», потерял часть российской аудитории и почти всех рекламодателей. На этот шаг Бигдан и его команда пошли осознанно. Сейчас блог занимает второе место в рейтинге Живого Журнала в Украине и 15-е среди всех блогов ЖЖ, написанных кириллицей, являясь, если не укрепрайоном, то блокпостом против информационной агрессии РФ.

Анализируя огромное количество информации, Игорь в последнюю очередь интересуется тем, что происходит в Кременчуге, и часто не в курсе последних городских событий. По его словам, у него уже раз 20 брали интервью в разных странах, но впервые – в нашем городе.

– Вы сами ведёте блог?

– С 2010 года есть постоянные сотрудники, которые помогают вести. Один занимается поиском контента, а второй работает с заказчиками – у него талант продавать. Все из разных стран, я их не видел несколько лет, только потом только познакомился. Стабильно работают три человека. Иногда доходит до пяти, когда идёт серьёзная нагрузка. Заместитель по рекламе – из Беларуси. Заместитель по контенту – из Луганска, беженец нынче. Некоторое время у меня жил, а сейчас в Киев переехал, оттуда работает.

– В какой момент вы стали бороться с тем, что происходит в российской части Интернета относительно Украины?

– Этот поток лился всегда. Отношение к Украине на телевидении и в умах россиян-обывателей всегда было такое: «А, придумали себе какую-то незалежнисть…» Вроде нормальный человек, когда общаешься, а доходит до этой темы – империалист-шовинист. Я всегда с этим в меру своих возможностей боролся – критикуя, подавая разные варианты. Это не было войной, это было лёгкое сопротивление моего образа жизни и мировоззрения – имперскому. Как только начался Крым, это был конец февраля, я понял, что начался отжим. Тогда у меня вышел первый пост, о том, что если Крым отделится от Украины, то скорей всего воду ему перекроют. Об этом все просто забыли, что Крым зависит полностью от Украины. Тогда пост рванул очень сильно, и я был зачислен в «злостные бандеровцы», «правосеки» и, кого там ещё считают самыми большими пугалками для россиян. В первых числах марта Кремлём был выпущен ролик, где рассказывали о «наймитах Госдепа», обо мне в том числе – что мне платят из бюджета США. Все дружно поржали. С тех пор я на этой войне. Этот выбор осознанный. Это даже не выбор – собственно, куда деваться, если атакуют, а информационное сопротивление в Украине нулевое? У нас нет пропагандистской информационной машины, как в России. Только отдельные блогеры пулемётными очередями строчат по набегающим ордам ватников, и несколько украинских СМИ, которые в России всё равно никто не читает. Это всё. С одной стороны – это безумие – ты всё равно не выиграешь, с другой стороны – больше некому.

– Когда пришло понимание, что это война, а не просто переписка между людьми с разным мнением?

– В апреле. В тот момент я понял, что переубедить уже никого не получается. Произошло разделение, как на фронте - свой/чужой. Даже, если кто-то и говорит, что «всё не так однозначно, подождите, нужно разобраться», то он просто находится в такой среде, где не может открыто выразить своё мнение. На самом деле, он ватник. С того момента те, кто не мог меня читать из-за того, что я за Украину и против России, ушли, но пришли читатели из Украины. Многие россияне остались – у меня 60% читателей из России. Практически все рекламодатели из России ушли, но мы осознанно пошли на это. Моя команда меня поддержала. Есть месяцы, когда мы ничего не зарабатываем, есть, когда зарабатываем, но это не те суммы, которые были раньше.

– Как вы оцениваете роль украинского государства в информационной войне?

– Как негативную. Даже не нулевую, а негативную. Главная проблема – повышенная секретность всего и вся. Те же блогеры, СМИ, у каждого свой главред, который имеет свои источники, у блогеров – свои источники. Единой системы нет. По большому счёту, каждый достраивает свою версию событий из кусочков, которые получил. И выдаёт своим читателям. Такая демократия прекрасна в мирное время, но в военное она вредит: один голосит, что «Нас сливают», другой, что «Всё хорошо». Людям приходится читать всё, но всё равно единого мнения не найдёшь. Проистекает это из того, что государство пытается засекретить всё, что можно. Понятно, что не обо всём на войне можно говорить. Но есть ещё наша любимая клановая борьба, всё те же финансово-промышленные группы - какие были, такие и остались у власти. Они понимают, что политически зависят от народа и понимают, что если что-то не то ляпнешь, или даже достаточно нормальное что-то скажешь, то твой соперник тут же сделает на этом пиар-компанию против тебя, и ты потеряешь очки на следующих выборах. В результате все стараются просто молчать, из них слово вытянуть невозможно. Мы пытались наладить контакт с нашими властными структурами по поводу информации.

– Тех блогеров, сайтов, которые работают сейчас недостаточно?

– Бывает недостаточно, бывает наоборот. Тымчук очень активно работал в начале АТО, он был одним из самых главных ценных источников, но потом его стало меньше. Сейчас более популярен Бутусов с его прогнозами, они активно расходятся по рукам. Слишком много людей случайных. Желательно, чтобы не я, Бигдан, придумывал объяснение тому, что происходит, а мне давали, и я уже ошлифовывал, чтобы это выглядело вразумительно и понятно для моей аудитории. Вот для чего нужна централизация.

– Сейчас у каждого человека есть несколько аккаунтов в соцсетях. Что бы вы посоветовали делать кременчужанам, которые хотят стать частью этого информационного сопротивления?

– В первую очередь, читать. И пересказывать людям, которые не сидят в соцсетях, или сидят в такой соцсети, как «Одноклассники». Это ужасная соцсеть, там ватников процентов 90%. Эти люди редко выходят за пределы этой сети, поэтому с ними нужно говорить в реале – это важнее, чем то, что делаю я. Я не дотягиваюсь до этих людей. Одному расскажите, одной бабушке на лавочке, а она расскажет другим. Так работайте. Таких очагов сопротивления, как мой, в принципе, достаточно, просто они не собраны в один кулак. Лучше поговорить с кем-то в подъезде. Да, это конфликт. Он будет тебе доказывать, что на самом деле Америка напала на Россию на территории Украины и прочий бред и перебить его будет не просто, но вы же тратите на это время в соцсетях? Просто делайте это в реале. СМИ это сделают на своём уровне, блогеры на своём. У каждого свой кусок работы и мы даже не пересекаемся особо.

– Вы были в зоне АТО и общались с задержанными с той стороны. Какая основная информация была от них получена?

– Я был один раз в течение десяти дней в начале декабря. Мы проехали по маршруту Славянск-Краматорск-Волноваха-Мариуполь. Тогда вокруг Мариуполя всё закручивалось – с одной стороны подтягивались силы боевиков, а с другой – наши. Тогда было важно понять настроение города – брали интервью на улицах, с волонтёрами общались, с солдатами на блокпостах. К нам приводили задержанных боевиков, пойманных спецслужбами. Все они были россиянами! Их уже готовили к обмену и они были достаточно искренни в своих рассказах. Один из них на Донбассе неделю всего побыл, пошёл в разведку и тут его и взяли. Был серьёзный обстрел, вокруг него все погибли, его ранило, в госпитале ногу отрезали, и он радостный одноногий возвращается к себе в Воронеж. Съездил, называется. Он не разуверился, что здесь не фашисты – слишком мало побыл. Остальные поняли, что это была глупость. Все в один голос говорили, что в составе так называемого ополчения 70% приехали из России. Так какое это “ополчение”? Это не гражданская война. Это война, созданная пропагандой в умах наших соотечественников на востоке, где им рассказывали, что приедут скоро правосеки и будут всех резать, что фашисты захватили власть в Киеве. С другой стороны пропаганда хорошо поработала над созданием российской армии добровольцев из десятков тысяч человек. Это тоже люди, которых зазомбировали в России. Всё это создано телевизором. Да, большинство из них это не кадровые военные, которые сейчас служат, не в составе взвода приехали, а добровольцы либо наёмники. Многие из них верили, что у нас если не снегирей едят, то реально убивают и насилуют всех по признаку русскоязычности. Один был свежепойманный – азербайджанец, работал в Махачкале. Как положено гастарбайтеру, с ним обращались плохо – любой мент мог подойти и деньги забрать, так как он без паспорта и никто в стране – он был вынужден постоянно откупаться. Ему пообещали, что если ты поедешь на Донбасс повоевать, то тебе выдадут российский паспорт. И он поехал убивать за паспорт. Это безумие, но его создала Россия.

– Победит ли Интернет в этой войне?

– Нет. Говорят, что это война не русских с украинцами, а война тупых против умных. С одной стороны люди, которые черпают информацию из разнообразных источников в Интернете, анализируют, привыкли читать и сами соображать. А с другой стороны люди, которые верят пропаганде. Они не пересекаются – люди, которые смотрят телевизор, редко заходят в Интернет, а те, кто сидит в Интернете, редко смотрят телевизор. Всё. Это два разных мира. И один победит другой только оружием, а не как мы бы хотели - перепалкой в Интернете.

– Назад в Россию уходит большой поток груза 200, груза 300. Меняется ли в связи с этим реакция людей в Рунете на происходящее?

– Реакция российского интернет-сообщества не изменилась. Вот почему. Все давным-давно выбрали себе баррикаду, ещё в апреле. А забравшись на баррикаду, ты понимаешь, что это война, что будут убитые. Когда они наконец идут, то никакого особого шока никто не испытывает. Да, многие надеялись, что, как только пойдут грузы 200, то Россия скажет: «Как? Это, оказывается, на самом деле?» Большинство из тех, кто кричит, что наших войск там нет, прекрасно знают, что они там есть. Но они играют в эту игру вместе со своей властью. Как гопник, которого поймают на преступлении: «Э, начальник, не мой кошелёк, я не брал!» Это будет продолжаться достаточно долго и дело вовсе не в грузе 200. Как ни странно, гораздо большее воздействие на россиян оказывает надвигающийся кризис. А он усугубляется благодаря санкциям, я надеюсь, они будут более серьёзные. Сейчас тоже хорошо, но хочется ещё больше, иначе это может тянуться годами. Зачем нам это «счастье» на несколько лет? Хочется закончить за год. Начинает народ постепенно бузить. Цены безумны, посокращали ранее дотируемые электрички, до города уже не добраться. Эти все мелочи – цены, заработок, неустроенность – будут продолжать действовать, пока однажды не рванут. На российскую власть это не действует – они закусили удила и прут дальше. Может это блеф – они повышают ставки, думая, что мы сдадимся.

– Есть ли гипотетическое количество груза 200, которого нужно достичь, чтобы российское общество сказало: «Хватит!»

– В России лозунги «Бабы ещё нарожают» и «Человеческая жизнь ничего не стоит» реальны. У нас так не принято и не хочется верить, что люди, которые выглядят так же, как и ты, и даже язык общий, по крайней мере, пользуемся им – но они совсем по-другому думают. Да, им плевать на количество убитых. Сейчас оперируют числом 5 тысяч убитых россиян. Это же много. За всю афганскую войну 10 тысяч, а тут 5 за год. И что? И где протесты? На матерей солдатских, которые попытались раздувать эту тему, забили свои же соотечественники – «Вы агенты госдепа, на зарплате». Общество реагирует так, что это правильно – это «мы наших защищаем».

– Вы перерабатываете огромные объёмы информации как с нашей, так и с той стороны. Что будет по вашим прогнозам в ближайший месяц, полгода, год?

– Всё зависит от внешней помощи – от Европы и США. Как финансовой, из-за чего мы вынуждены идти на непопулярный сбор налогов, который Яценюк учинил – за что его совершенно справедливо ругают, но без этого МВФ ничего не даст. Так и политической помощи – санкции и прочее в отношении России. Если помощь будет нарастать, то я думаю, что можно говорить о годе до победы. Если останется на том же уровне, то может три года. Если вдруг санкции отменят – мы проиграем, и это будет, скорее всего, разделение Украины на несколько частей. Все планы, которые Кремль неоднократно озвучивал, сбудутся. Надеюсь, что этого не произойдёт.

– Если Россия усилит агрессию, в первую очередь военную, это ускорит её проигрыш?

– Да. Она могла бы действительно дойти за две недели до Киева, но она бы не смогла удержать Киев. Они прекрасно это понимают и поэтому не идут. Точно также можно было бы пробить коридор до Крыма. Можно, но как добиться, чтобы его не простреливала в пух и прах артиллерия? Это коридор нужен шириной 300 километров, нереально. Для России не существует силовых решений, как и для нас. Сколько бы мы туда не бросили войск на попытку освободить Донбасс, Россия просто введёт чуть-чуть больше, у них есть резерв. Мы можем только сдерживать Россию. Стоять на месте, не отступать и ждать пока она рухнет под грузом санкций. Это единственная стратегия. Хочется, я понимаю – но не возьмём мы Донбасс. У России сил больше, количественно, если не качественно. Они сейчас воюют в основном не регулярной армией, а «добровольцами». Одно дело, когда работают управляемые координируемые группы специалистов, а другое – когда с миру по нитке насобирали – да, он командир танка, а тот – наводчик, но это всё равно не один экипаж, которому надо сработаться. Это каша, которая не идёт ни в какое сравнение с регулярной армией, которая у России есть. Мы пока не можем с ней воевать. Защищаться можем. В защите соотношение потерь один к трём – один к пяти. Так и будем делать, я надеюсь.