Боевой прокурор Захаров

13.11.2015, 13:11 Переглядів: 8 416

Боевой прокурор Захаров

Около года он пробыл в зоне АТО, а по возвращении стал кандидатом на кресло кременчугского прокурора

Алексей Захаров стал последним природоохранным прокурором Украины: когда ведомство реорганизовали, он как раз был на войне, его не могли уволить

 

Боевой прокурор Захаров

 

Алексей Захаров – прокурор из Луганской области, около года служивший в зоне АТО. Алексей говорит: и он, и его коллеги из той же прокуратуры отправились воевать по идейным соображениям, а не для корочки «участник АТО». Сейчас луганчанин работает в прокуратуре Кременчуга. Совсем недавно он пытался ее возглавить – принял участие в конкурсе на должность городского прокурора. И по итогам первых трех этапов – онлайн тестирования, занял первое место. О том, с чем ему довелось столкнуться во время службы, и как разворачивались в Луганске события 2014 года, Алексей поделился с «Телеграфом».

 

– Вы были свидетелем захвата Луганской прокуратуры? Как разворачивались там события?

 

– Мне выпало «счастье» присутствовать при двух захватах здания прокуратуры в Луганской области. Впечатления, мягко говоря, не самые радужные. Это была толпа из 200-300 человек, которая просто вломилась в здание. После этого помещение было в плачевном состоянии: разбили и унесли все, что можно. Вплоть до того, что у меня украли брюки от формы. Но при этом, после первого захвата у нас еще была возможность вернуться и даже поработать недели две. Во время второго штурма все было организовано: 15-20 человек в военной форме с оружием, слаженный план действий. Было видно, что это профессионалы. Второй захват был относительно корректным, но нам сразу запретили выносить любую технику, любые носители информации.

 

– Как ваша прокуратура работала в этот период?

 

– Поначалу был какой-то вакуум: все ждали команды. Мы выезжали на работу в другие районы,  но работа была практически парализована. Вся документация находилась в здании, доступа к ней не было. При этом Киев не всегда понимал сложившейся у нас ситуации. Например, звонят, просят предоставить какую-то информацию. Объясняешь, что не можешь попасть в здание прокуратуры. Спрашивают, почему. Отвечаешь, что его захватили. В ответ слышишь: «А вы не могли бы туда пойти и сказать, что вам нужны такие-то документы». Опять объясняешь, что нет, извините. Повторяют вопрос: «Почему?».

 

Как раз перед началом войны семья Алексея получила служебную квартиру. Но с ней пришлось распрощаться. Свою семью Алексей перевез на Полтавщину полтора года назад. Здесь живут родители его супруги:

 

– Все это было как страшный сон: тяжело понять, принять и поверить, – вспоминает он о событиях весны-лета 2014 года. – В конце мая я заставил выехать из Луганска свою семью – жена не хотела уезжать, но я посадил их с дочерью на поезд и отправил к родственникам. Через несколько недель я выехал сам. В то время уже был первый перебой с железнодорожным сообщением. Впечатление было гнетущее: ни на вокзале, ни на дорогах не было машин. Вечером город был пустым – люди старались не выходить из дому. Слышна была артиллерия, работало стрелковое оружие.

 

«Когда в учебке узнавали, откуда мы, глаза становились квадратными»

 

– Еще летом 2014 года я принял для себя решение, что если ситуация не стабилизируется, я пойду в армию. Нас была группа коллег-прокуроров – почти 20 человек, разделявших эти взгляды. Но из нас никто не подпадал под закон о люстрации – шли из идейных соображений. У ребят, которые жили в казарме вместе с нами, глаза становились квадратными, когда они узнавали откуда мы. А когда узнавали, кем мы работали до войны, удивлялись еще больше. Сперва думали, что мы приехали на пару недель, чтобы получить статус участника АТО и уехать. Потом еще больше были удивлены, когда поняли, что это не так.

 

Учебка в Днепропетровской области, куда попали будущие бойцы АТО, оставила о себе неизгладимые впечатления. Приходилось тратить силы не только на постижение военной науки, но и на улучшение жилищных условий:

 

– Мы приехали в казарму, где во многих окнах просто не было стекол. Матрас  – это какая-то тряпка и два куска ваты. Подушка, одеяло – с чапаевских времен уцелели. Если одеяло без дырки, то оно все в масле или мазуте. Душевая кабинка – одна на 300 человек. Туалет – это отдельная история. Мы долго смеялись, потому что когда туда входишь, надо крикнуть, удостовериться, что сверху, на втором этаже никого нет. Или идти с зонтиком. Немного поднапряглись, сделали ремонт, чтобы можно было хотя бы побриться и помыться.

 

Алексей, который до войны был офицером запаса, младшим лейтенантом, был назначен командиром взвода. Припоминает, что на войне приходилось сражаться не только с теми, кто по ту линию фронта, но и со своими, военными бюрократами.

 

– После первого перемирия, в феврале, сразу же на следующий день по войскам поехали комиссии. До линии разграничения они не доезжали – останавливались за 40-50 км. И начались идиотские проверки: почему на розетке не подписано 220В, на тумбе нет инвентаризационного номера, а на улице – полочки для чистки обуви. На минутку: мы жили в спортзале, а тумбы сколотили сами бойцы, чтобы хоть бритву положить было куда.

 

– С какими экстремальными ситуациями довелось столкнуться во время службы?

 

– Запомнился январский обстрел в Счастье. Мы как раз выезжали от пограничников, когда закончился первый обстрел, наступило затишье. Прикинули, что орудия успели поостыть, и выехали на центральную улицу. И тут обстрел начался снова. Первый снаряд разорвался по ходу движения автомобиля, метрах в 20-ти от него. Второй – вровень с машиной, третий – сзади. Мы свернули с дороги, ушли от обстрела. Только когда вечером обсуждали с бойцами из 92-й бригады, то поняли, что если бы не мерзлая земля и особенность местности, от машины остались бы одни колеса. Еще запомнился вечер накануне перемирия – в тот день я впервые услышал, как работает реактивная артиллерия полными пакетами. До этого что наша сторона, что «товарищи-революционеры» стреляли не полными залпами. Но перед перемирием, с 18-ти часов до 24-х, их артиллерия работала полными кассетами. Ровно в 00.00 все закончилась – наступила непривычная тишина. Все это время мы провели в дверных проемах на лестницах. Потому что там больше шансов выжить, если вдруг прилетит. Ведь по данным разведки, наша позиция была одной из целей их артиллерии. Чего греха таить – было страшно. Все мы живые люди, а не боятся только дураки.

 

– Вы видели разницу между тем, что показывали на ТВ, и тем, что происходит на самом деле?

 

– Помню, как-то в зимний солнечный день, когда было тихо, ни одного выстрела, звонит мне жена. И говорит, что по телевизору показывают, что начался обстрел Счастья, по городу утюжат, от него ничего не осталось. А тишина с ночи была абсолютная! И такие ситуации  были не раз… Увы, информационную войну мы как проигрывали, так и проигрываем. С украинским телевидением большая проблема даже на расстоянии 80 км от линии разграничения: показывают 2-3 телеканала. И в то же время хорошая антенна может ловить с десяток российских. А у них информация в одном русле: каратели и бендеровцы. Кто не бендеровцы – те детей едят.

 

Первый в списке на прокурора

 

– Вы брали участие в конкурсе на должность прокурора Кременчуга. Как, по-вашему, был ли он объективным?

 

– Да, первые три этапа полностью исключили влияние человеческого фактора, это было онлайн-тестирование. Оно включало тесты на знание юриспруденции, общие умения, психологические тесты. По итогам 3 этапов я оказался на первом месте. К четвертому этапу – собеседованию, были допущены 16 человек. Комиссия состояла из семи человек, четверо из них – представители Генпрокуратуры, трое были назначены Верховной Радой. По итогам собеседования я занял 7 место.

 

– Вы были этим удивлены? Ведь до этого были на первом …

 

– Я не строил особых надежд по этому поводу – как говорится, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Но когда я шел на собеседование, уверенности было, наверное, немного больше из-за первого места в рейтинге.

 

– Сейчас вы работаете в прокуратуре Кременчуга?

 

– Да, я остаюсь сотрудником прокуратуры Луганской области, но прикомандирован к прокуратуре Кременчуга.

 

– Считаете ли вы, что нужно менять систему правоохранительных органов, и если да, то что именно?

 

– Про систему говорят много плохого, ее принято ругать. Но никто не замечает положительных моментов. Даже в мелких бытовых ситуациях, если жена поругалась с мужем, она обращается в милицию. И помощь воспринимается как должное. Но правоохранительные органы сами виноваты, что  потеряли уважение и позитивный имидж силовиков не формируется. Хотя я, например, знаю трех милиционеров из Луганска, с которыми тесно общался еще до войны, и они пошли добровольцами. Причем – в боевые бригады, которые постоянно на передовой. Один из них стал заместителем командира одного из добровольческих батальонов. И люстрация не была поводом для этих людей. Хочу добавить, что сейчас принято ругать систему, но ей никто не помогает. Как в каком-то старом кино: милиционер подходит к толпе зевак, спрашивает, кто свидетель. И раз – толпа рассосалась. Люди считают, что милиция, прокуратура все должны сделать сами. А к ним можно просто повернуться спиной…

 

Боевой прокурор Захаров

 

Пользуясь случаем, Алексей решил передать привет своей старшей дочурке – Марии, ученице третьего класса. Машенька! Мы тоже всей редакцией передаём тебе привет. Уверены, когда вырастешь, ты будет отличным ветеринаром – не зря сейчас так любишь животных. Желаем быть самой сильной в классе по математике и успехов тебе в изучении английского. Кстати, недавно семья Алексея пополнилась – Александре скоро исполнится 3 месяца. Расти крепкой и здоровой, красавица!

Автор: Виктория Мудрая
Теги:
Якщо Ви помітили помилку, виділіть необхідний текст та натисніть Ctrl+Enter, щоб повідомити про це редакцію.

Інформація

Користувачі, які знаходяться в групі Гості, не можуть залишати коментарі до даної публікації.
Будь-ласка, ЗАРЕЄСТРУЙТЕСЬ.
Ознайомтесь із правилами коментування.

ФРОНТОВІ ІСТОРІЇ КРЕМЕНЧУЖАН:

У цьому сюжеті «Кременчуцький ТелеграфЪ» зібрав інтерв'ю з кременчуцькими бійцями і волонтерами, які своїми очима бачили жахи подій на Сході. Це розповіді про війну, на якій гинули наші захисники, щоб не допустити просування агресора.

Низький уклін всім бійцям. Слава героям! Герої не вмирають!

Читайте також:



Свіжий випуск (№ 50 від 12 грудня 2024)

Для дому і сім'ї

Читати номер

Для дому і сім'ї - програма телепередач

Читати номер

Приватна газета

Читати номер
Попередні випуски
Вверх