«Все чаще имеем дело с тяжелыми больными»: Кременчугские реалии «ковида» глазами работников скорой

Кременчуг оказался в «красной зоне» по заболеваемости на коронавирус. За сутки – 6 жертв «ковида». Тяжелых больных пневмонией становится все больше. Мы пообщались с теми, кто первыми оказывает помощь кременчужанам: работниками «скорой». За последний месяц их жизнь изменилась. Они практически не вылазят из защитных костюмов, потому что значительная часть вызовов – подозрение на коронавирус. Многие медики сами заболели, и персонала для обслуживания вызовов просто не хватает.

Медики в один голос говорят: этот вирус не похож на свиной и птичий грипп, который мы пережили раньше. Он страшнее чем то, что они видели за 20-30 лет практики.

 – Увеличилось ли количество вызовов к пациентам с подозрением на COVID-19?

 – Количество вызовов с пневмониями возросло. Например, вчера у нас было 132 вызова, из них 22 –  подозрение на пневмонию, – говорит Игорь Дубницкий, главврач Кременчугский станции скорой помощи. – Но чтобы подтвердить диагноз COVID-19, больного необходимо обследовать, провести тест.

 – Хватает ли сейчас бригад скорой помощи?

 – Людей мало, но мы справляемся. К сожалению, наши сотрудники тоже болеют: и это не только коронавирус, но и хронические заболевания. Вчера у нас не вышли на смену две бригады. А это –  4 медработника, из них трое врачей. Случалось, что болело сразу 6 человек: это минус три бригады. Сейчас у нас с подтвержденным диагнозом COVID-19 из персонала на стационаре никто не лечится. Но есть медработники, которые лечатся амбулаторно. Тяжело, но работаем. Предпринимаем меры: если человек в отпуске, то отзываем его по его согласию.

 – Увольнялись ли медики в связи с «ковидом»?

 – Нет, увольнений по поводу COVID-19 у нас не было.

 – Хватает ли медперсоналу средств защиты?

 – Да. Все наши сотрудники защищены. У них есть костюмы, маски, респираторы, щитки, очки.

 – На вызовы с подозрением на COVID-19 выезжает отдельная бригада или любая свободная?

 – У нас нет возможности держать отдельную бригаду для таких вызовов. Вчера с подозрением на пневмонию у нас было 22 человека. Если на такие вызовы будет выезжать только одна бригада, пациентам придется ждать ее целый день. У нас все бригады обучены работе с пациентами с подозрением на COVID-19. И на вызов отправляется свободная бригада.

 – Какую помощь «скорая» оказывает по приезду?

 – Больного обследуют, прослушивают, измеряют сатурацию –  насыщение крови кислородом. Дальнейшие действия зависят от формы тяжести заболевания. При легкой форме пациента оставляют на домашнем лечении и информируют семейного врача. При тяжелой форме заболевания, которая угрожает жизни, везём пациента в стационар.

 – Больше ли сейчас пациентов с тяжелой формой заболевания?

 – Да, если сравнивать с летом, приблизительно вдвое. Дай Бог, чтобы у нас в дальнейшем не было обычного роста вирусных заболеваний.

 – Вы ожидаете всплеска заболеваемости?

 – Это вполне возможно.

 – А что касается обычных вызовов, сердечников, гипертоников? Их много?

 – Вызовы, связанные с хроническими заболеваниями, есть, но их меньше. Многие люди опасаются вызывать скорую, обращаются к семейным врачам, проходят профилактическое лечение.

 – Куда везете больных с подозрением на COVID-19?

 – Всех тяжёлых больных госпитализируем. Везем у инфекционное отделение больницы интенсивного лечения «Кременчугская» или в Первую горбольницу.

 – Не возникает вопросов, что некуда госпитализировать пациентов?

 – Нет, таких вопросов особо не возникает.

 – Как дезинфицируете спецодежду?

 – В основном, у нас сейчас одноразовые средства защиты. Их снимают и утилизируют прямо в больнице. Машины «скорой помощи» также проходят обработку дезсредствами прямо на территории больницы. Многоразовые костюмы замачивают на определённое время, выдерживают экспозицию, после чего стирают в специальных ёмкостях. Но в основном стараемся пользоваться одноразовыми костюмами.

 – Персонал «скорой» находится в группе риска, потому что постоянно контактирует с пациентами с подозрением на COVID-19. Сотрудников тестируют?

 – Когда была первая волна, мы абсолютно всем сотрудникам провели тестирование. Сейчас проводим только тем, у кого есть подозрение на COVID-19: например, медработники обслуживали вызов, где пациенту подтвердили COVID-19, и у них проявились симптомы, такие как температура. В этом случае направляем к семейным врачам для проведения тестирования.

 – Много ли у нас пожилых сотрудников? Ездят ли они на вызовы?

 – Их не много, но на вызовы ездят как и все: работа есть работа. Мы не можем посылать одних и тех же людей на вызовы с подозрением на COVID-19.

 – Медики получают доплаты за работу с пациентами, болеющими COVID-19?

 – Да, все начисления проводятся Полтавским областным центром экстренной медицины и медицины катастроф. Если у пациента «скорой» подтверждается коронавирус, персоналу, который с ним контактировал, насчитывается до 300% оклада.

 – По каким симптомам определяют подозрение на COVID-19, когда принимают вызов от пациента?

 – Температура, кашель, затрудненное дыхание, одышка, слабость, отсутствие обоняния. Но он может протекать и без высокой температуры, бессимптомно.

 – Что бы вы хотели донести до кременчужан?

 – Соблюдайте карантинные меры, носите маски, мойте руки, обрабатывайте их дезсредствами, не толпитесь на рынках, в магазинах, в транспорте в час пик. Особенно это касается людей пенсионного возраста. Лучше просить близких выходить за покупками.

«Я работаю более двадцати лет, но такого никогда не было»
 

 – Намного ли больше стало вызовов, связанных с коронавирусом?

 – Когда была первая волна весной, то количество вызовов у нас уменьшилось вдвое, – рассказывает фельдшер кременчугской скорой Игорь* (имя изменено). – Люди боялись, вдруг мы им привезём заразу. Сейчас начинают вызывать, как только кто-то кашлянул. Я это называю коронапсихозом.

 – В каких условиях приходится работать?

 – Времени между вызовами практически не остается: раньше хоть зазор в полчаса был. Нет времени чаю на смене выпить. Просто ни минуты. Машины иногда по 6 часов на станцию не заезжают: едем с одного вызова на другой. Сейчас кроме нагрузки с вызовами дополнительно время уходит на дезобработку: приехали с вызова, переоделись, обработали авто, замочили спецкостюмы. Машина скорой помощи даже не успевает высохнуть после обработки. Работать в целом стало сложнее. Оказываешь помощь в спецкостюме, в квартирах жарко. Выходишь весь мокрый, а на улице ветер, холодно. Снимаешь защитный комбинезон после вызова, весь мокрый. Вещам некогда высохнуть. За сутки приходится 4-5 раз переодеваться в спецкостюмы. На каждый вызов, где у пациента температура, едем в спецодежде: не хочется рисковать. У нас уже человек 20 из коллектива переболело коронавирусом. Возможно, кто-то перенес его в бессимптомной форме.

Самое обидное, что люди врут. Они скрывают во время разговора с диспетчером, что у них температура или не говорят, что контактировали с «ковидным» больным. Это понимаешь уже на вызове, когда приезжаешь в обычной маске. Потом оказывается, что внук из Польши приехал с температурой, а теперь и у самой бабушки температура уже несколько дней держится. Было, что мать стала обвинять дочь, рассказавшую нам о симптомах. Мол, зачем ты сказала про температуру, тебя в больницу упекут, а так сделают укол и все станет хорошо. Люди не понимают, с какой опасностью они сталкиваются, чему подвергают себя и своих родных. Поражает наплевательское отношение людей к медперсоналу. Относятся так, словно ты их обслуга, которая им обязана. Тыкают этими «ковидными» деньгами: мол, вам за работу такие бабки платят. А ты попробуй заработай эти деньги.

 – Как с оплатой за ковидных больных?

 – Вышло кидалово. Только треть медперсонала получила доплату по «ковиду». Остальные ее до сих пор не увидели. Платят в том случае, если у вас был выезд на случай с COVID-19 и человека госпитализировали, а потом подтвердили коронавирус. Но если ты транспортируешь пациента с уже подтвержденным «ковидом», то доплату не получаешь. У нас есть люди, которые за полгода по факту ни разу не получили доплату за COVID-19. Хотя работают как и все. Полтавское руководство что-то там крутит. Есть те, кто каждый месяц по 15-20 тыс сверху получают. Но большинство с марта этих доплат не видело, хотя с пневмониями работают все. А без ковида у фельдшера в среднем 5-6 тыс грн зарплата. Работаем сутки через трое: у многих есть вторая работа, потому что на такую зарплату содержать семью стыдно.

 – Персонал тестируют на COVID-19?

 – Раньше было тестирование. Сейчас тестируют только тех, у кого симптомы. Но медики не имеют права болеть. Если показать, что, например, 15 больных – кто будет ездить на вызовы? Замены нам нет. Уже приходится работать в паре фельдшер-санитарка. Но что делать, если придется проводить реанимационные мероприятия? Персонала не хватает. У нас всего 10 бригад. Если брать по старой норме, то 1 машина полагается на 10 тыс населения. У нас должно быть 23 машины. Но сейчас в лучшем случае их 13. А обычно 10-11 в зависимости от того, сколько людей болеет.

 – Сколько сейчас врачей?

 – Не более 15%. У нас на смене был один доктор. В другой смене 4 врача и все на больничном. Нагрузка на них очень большая: им достаются сложные вызовы. На все остальные ездят фельдшеры.

 – Много ли пенсионеров среди работников, ведь они в группе риска?

 – Нет, это 1-2%. Они ушли еще до коронавируса, потому что увеличилась нагрузка.

 – Были увольнения из-за «ковида», когда сотрудники уходили, потому что не хотели с этим сталкиваться?

 – Мы заложники ситуации. Куда идти, если уволиться? Я по специальности нигде не устроюсь. Можно пойти в стационар, но там зарплата меньше. У нас в целом большая текучка. Персонала не хватает. Люди находят лучшее место работы: получал 6 тысяч, а нашёл на 10. Случайные люди на скорой не задерживаются. Те, кто здесь давно работает –  фанаты своего дела.

 – Сотрудники, которые заболели COVID-19, болели в лёгкой или тяжёлой форме?

 – В основном, в лёгкой, потому что у нас уже выработался ко многому иммунитет за время работы. А в какой форме перенесёте заболевание, зависит от иммунитета. Но у нас есть и смертельный случай на «скорой»: меньше чем за неделю от «ковида» скончался водитель. У него были хронические заболевания, пошло осложнение.

Сейчас лечится один доктор: ему необходимо было пройти курс лечения дорогостоящим антибиотиком. На лечение ушло 50 тыс грн.

– Из вашего опыта: если сравнивать сезонную заболеваемость ОРВИ с этой осенью, возросла ли нагрузка по пневмониям?

 – Однозначно. Люди болели, но не умирали. Была пневмония, но не такая молниеносная, когда она сразу же становится двусторонней. Не было такой смертности. Пациенты не были такими тяжёлыми. Не доходило до аппаратов ИВЛ. Я работаю более двадцати лет, но такого никогда не было.

 – А когда был птичий и свиной грипп, было легче?

 – По сравнению с тем, что происходит сейчас, это была лёгкая разминка.

 – Когда привозите пациента в больницу, его есть куда положить?

 – Коронавирусных больных много. У меня уже был случай на смене, когда привезли пациента, а класть его было некуда: нет мест. Вот так: спасаешь человека, борешься за его жизнь, приезжаешь – а класть некуда. Бывает, что больницы футболят тебя с пациентом: в июле с 86-летней бабушкой катались три часа по жаре, потому что с ее сахарным диабетом и недолеченной пневмонией переадресовывали из одной больницы в другую.

«Отдыха между вызовами почти нет»
 

Ольга Ляшенко стала знаменита после того, как опубликовала пост на Фейсбуке, в котором призвала людей не врать врачам о симптомах «ковида». Она  –  фельдшер скорой помощи и волонтёр, который помог в обеспечении медиков средствами спецзащиты.

 – Как изменилась ваша работа, если сравнивать с самым началом эпидемии, с мартом?

 – Я прихожу домой и такое чувство, что по мне ездил трактор. В самом начале, весной, все как-то скептически относились. Потом поступил приказ, на все вызовы к пациентам с температурой необходимо надевать специальные костюмы, перчатки, защитные очки, респираторы. В марте на вызовы мы так выезжали,  наверное, раз в неделю. Но с середины октября таких вызовов стало больше. Сейчас каждая бригада одевает спецзащиту по четыре раза за смену. Все чаще имеем дело с тяжелыми больными. Практически постоянно в спецкостюме: такое чувство, что вообще скоро вылазить из него не буду. В нем очень тяжело работать: просто задыхаешься, жарко. К этому еще прибавилось переодевание, которое занимает 10 минут. Пока померяешь давление, послушаешь пациента, ты уже весь мокрый. Также время отнимает работа с планшетом: после вызова необходимо заполнить карточку, чтобы закрыть вызов. Раньше можно было сразу поехать на новый вызов, но сейчас ты обязан сперва заняться писаниной. Очень большая нагрузка. Машины на территории «скорой» почти не стоят: все время на вызовах. Отдыха между вызовами почти нет: авто обработали и сразу едешь на следующий вызов.

Людей не хватает. Молодые специалисты увольняются, потому что за копейки с такой нагрузкой сутками никто не хочет работать. Никто не хочет принести заразу домой. Тяжело: у меня трое детей, семья, а я сутками варюсь в этом котле. В моей смене сейчас всего один врач, остальные на больничном и в отпуске. Конечно, мы фельдшеры с 20-летним стажем, но есть такие вызовы, где нужен доктор.

 – Вы получали добавку к зарплате за «ковидных» пациентов?

 – С августа бригады, которые возили подтверждённый и госпитализированный COVID-19, получают эти доплаты. Если честно, то я с марта работаю в этом всем, но ни разу не получала доплату. Полтава выбирает какие-то карточки, мониторит подтверждённый COVID-19, сама назначает выплаты. Мы сами пока не очень понимаем систему начислений. Все работают наравне, все возят пациентов с пневмониями, но выплаты получают не все. Как подтверждают эти «ковидные» вызовы, никто не знает. Мы не поймем вообще этой системы. Получается, кому-то дали доплату, кому-то нет.

 – Много персонала болеет «ковидом»?

 –  Люди болеют. С моей смены переболело человек шесть. Один лежал в инфекционной больнице. Выпадают целые бригады. Иногда бывают дни, когда только 9 машин на весь город.

 – Случаются необоснованные вызовы?

 – Да. Иногда удивляет наглость людей: вызывают, чтобы померить сатурацию или давление. Но раньше у людей был контакт с семейным врачом. А после реформы их лечат по телефону.  У людей паника. К семейному врачу не могут дозвониться, прийти в больницу тоже: огромная слабость, нет сил ходить. Звонят, вызывают «скорую». Много запущенных пациентов, которые давно не были у врача. Они лечатся по телефону неделями и им становится хуже, особенно тем, кто страдает сахарным диабетом, ожирением, гипертонией. Эта реформа не принесла позитивных изменений.

 – Люди по прежнему врут о симптомах «ковида»?

 – Сейчас уже люди начали говорить правду о своих симптомах, а раньше часто обманывали. Не говорили о температуре. Мы приезжали на вызовы не одетыми как следует. Две смены назад мы приехали на вызов. Сын сказал, что матери плохо, но он не знает, что с ней. Померяли температуру маме, а она горит: +39. Спросила у сына: почему вы не сказали про температуру диспетчеру, я бы зашла к вам в защите! А он мне отвечает, что положил руку на лоб, ему показалось, что он не горячий.

Не знаю, как донести до людей, что не нужно врать, утаивать. Мы просто будем защищать себя. Но в целом, сейчас стало меньше вранья.

Уже чаще честно говорят, что у меня пневмония, положительный ПЦР, задыхаюсь.

 – Есть ли места в больницах, когда вы привозите пациента с пневмонией, подозрением на ковид?

 – Из инфекционного отделения  уже отправляют в первую больницу. Но в первой вчера (в  воскресенье, 8 ноября - ред.) всех тяжелых принимали.

 – Вы обеспечены спецзащитой?

 – У нас все есть. Поначалу очень помогали волонтёры: сшили большое количество многоразовых костюмов. Также средствами защиты нас обеспечивает область.

 –  О чем хотели бы попросить кременчужан?

 – Чтобы они по максимуму избегали скопления людей. В идеале, соблюдали меры предосторожности и сидели дома. Тогда появилась бы возможность на какой-то период разгрузить больницы и «скорую». Раньше я тоже думала, что коронавирус – это ничего страшного. Но этот месяц показал последствия COVID-19. Появилось много тяжёлых больных. И это не всегда пенсионеры. Есть люди 45-50 лет. Тяжелее всего переносят те, у кого есть сахарный диабет. Думайте не только о себе. Маску нужно надевать на нос, а не на рот. Носить перчатки. Возможно, вы бессимптомный больной, но кто-то заразится от вас и заболеет тяжёлой формой пневмонии.