Коммунальный бизнес на мёртвых: за похороны умершей от COVID-19 Людмилы Дяченко СКРУ содрал с её семьи 20 тысяч

Людмила Дяченко умерла от COVID-19. Её тело, а также паспорт, медики без согласия родственников отдали сотрудникам кременчугского коммунального спецкомбината ритуальных услуг (СКРУ) для спецзахоронения. За похороны СКРУ взял с семьи умершей 20 тысяч гривен – в частности, их заставили дважды по максимуму оплатить перенос гроба.

Людмила Дяченко 24 мая умерла от COVID-19 в инфекционном отделении больницы «Кременчугской».

Людмила Дяченко

Первым о её смерти сообщил мэр Кременчуга:

На следующий день, 25 мая, руководитель кременчугского горздрава Максим Середа сообщил, что «медики больше месяца боролись за её жизнь, но болезнь оказалась сильнее».

Тогда, в мае, Людмила Дяченко осталась для кременчужан безымянной жертвой COVID-19. Запомнилось лишь то, что она почти месяц боролась с болезнью. И осталось непонятным, почему же она умерла.

А несколько дней назад в редакцию «Телеграфа» пришли муж Людмилы Дяченко Иван Иванович и её сын Дмитрий, чтобы рассказать, как её на самом деле лечили, и как её похоронили. Они возмущены самоуправством кременчугских медиков и сотрудников кременчугского коммунального спецкомбината ритуальных услуг.

Слева направо: Иван Дяченко и Дмитрий Дяченко

История болезни:

«Ми питаємо: може докупити ще дитяче харчування, суміші привезти? А вони кажуть: вже не треба, помирає»

Людмила Дяченко работала клиническим лаборантом Глобинской районной больницы, жила в селе Большие Крынки, ей было 53 года. А ещё она пела в хоре «Крынычаночка». Вот что говорит о ней сын Дмитрий:

Муж рассказал, как Людмила заболела. 16 апреля она пришла с работы и сказала мужу, что у неё першит в горле. К вечеру поднялась высокая (38 градусов) температура. На следующий день они пошли к семейному врачу. Врач посмотрела Людмилу, сказала, что ничего серьезного как-будто нет, посоветовала сбивать температуру. Потом были выходные. Людмила сбивала температуру, но температура снова поднималась. Муж настоял на том, чтобы они снова пошли к врачу и сделали флюорографию. Флюорографию сделали, и вроде всё было без серьезных осложнений. Но Людмиле становилось хуже, стало тяжело дышать. Сделали повторную флюорографию, она показала серьезные осложнения. С учетом эпидемии коронавируса, Людмилу решили везти в Кременчуг, в больницу интенсивного лечения «Кременчугскую».

Иван Иванович, муж Людмилы рассказывает:

 
23 апреля Людмилу положили в инфекционное отделение больницы «Кременчугской». ПЦР-тесты подтвердили диагноз – коронавирусная инфекция. «ТелеграфЪ» спросил, кто был её лечащим врачом, что он говорил о её состоянии здоровья? Иван Иванович ответил:

Сын Людмилы Дмитрий рассказал о таком эпизоде:

Муж Людмилы рассказал, что сначала они звонили Люде и она им звонила, разговаривала. После 2 мая она перестала звонить и отвечать на звонки. Вот что было дальше:

 Родственники Люды не знают, как её лечили, почему она умерла – им ничего не объясняли. Вот что сказал Иван Иванович:

Несмотря на то, что Людмила Дяченко была медработником, и несмотря на то, что руководитель кременчугского горздрава Середа утверждал, что в Кременчуге пациентов с COVID-19 лечат бесплатно, бесплатным её лечение не было. Вот чеки на ванкомицин – антибиотик, применяется при лечении пневмоний. Это не все чеки, а только за два дня. Вот что говорит Иван Иванович:

24 мая Люда умерла. Её родные так и не видели её истории болезни, не видели лист назначений, им не выдали ни выписку из медицинской карты, ни посмертный эпикриз. И врачебное заключение о смерти они тоже не видели – его забрали сотрудники кременчугского коммунального спецкомбината ритуальных услуг.

Когда у близких умершего нет никакой достоверной информации, они вправе предполагать всё, что угодно. Потому Иван Иванович и говорит: «может, вкололи что-то не то».

 
Похороны:

«Я свою маму не побачив, не попрощався»

 После того, как Людмила Дяченко попала в «Кременчугскую» больницу, ни муж, ни сын её больше живой не видели. И мертвой тоже. Её похоронили в закрытом гробу как пациента, умершего от коронавирусной инфекции. Тело Людмилы увезли кременчугские «легионеры» без согласия её родных – потом просто перезвонили и поставили перед фактом, что хоронить Люду будет кременчугский спецкомбинат ритуальных услуг (СКРУ). И назвали сумму, которую родственники должны привезти для предоплаты похорон – 20 тысяч гривен.

Вот что рассказал муж Людмилы Иван Иванович:

Муж и сын Людмилы Дяченко возмущены самоуправством медиков и сотрудников СКРУ, которые без их согласия забрали документы и тело умершей.

Но забрав тело умершей и её документы, сотрудники СКРУ действовали в соответствии с решением Кременчугского исполкома № 613 от 17.04.2020 «Про затвердження Положення про організацію і проведення поховань померлих від коронавірусної хвороби COVID-19, спричиненої коронавірусом SARS-CoV-2».

В разделе 4 «Порядок дій працівників КП СКРП», п. 4.1-4.4, указано, что именно сотрудники СКРУ получают от медиков врачебное свидетельство о смерти и паспорт умершего от COVID-19, и именно сотрудники СКРУ оформляют свидетельство о смерти.

Таким образом кременчугские чиновники делегировали сотрудникам СКРУ право забирать паспорт умершего.

Медики больницы «Кременчугской», которые отдали СКРУ паспорт Людмилы и врачебное свидетельство о её смерти, тоже действовали в рамках решения исполкома №613. В разделе 3 «Порядок дій працівників закладів охорони здоров’я», п. 3.4, указано, что медики должны передать врачебное свидетельство о смерти и паспорт умершего от COVID-19 сотрудникам СКРУ.

Другой вопрос, почему медики ничего не сказали родственникам Людмилы об установленном порядке захоронения, а просто отдали тело и документы легионерам? Но это уже вопрос из раздела этических. В решении исполкома разговор с родственниками не предусмотрен, значит, исполнителям можно не заморачиваться.

Похоронили Людмилу Дяченко в родном селе, в Больших Крынках (Великі Кринки). Мужу удалось добиться, чтобы могила была на кладбище в селе, а не в отдельном секторе на Свиштовском кладбище в Кременчуге. «Хіба я б туди наїздився?» – сказал нам Иван Иванович. От Крынок до Кременчуга – 60 километров.

Муж и сын Людмилы говорят, что СКРУ прислал в Крынки два микроавтобуса – в одном привезли гроб, во втором приехали работники.

Но по чекам, выданным СКРУ, выходит, что в Крынки приехали три катафалка и один ритуальный автобус. Давайте смотреть чеки, там не только катафалки-призраки есть, там много загадочного.

СКРУ выдал Дяченко два счета-фактуры и два чека. Первый счет-фактура стандартный – в нем указан перечень услуг и их стоимость. Общая сумма по этому чеку – 11 086 гривен. плюс налог.

Второй счет-фактура выдан без расшифровки услуг, там лишь одна строка – «ритуальные услуги». И цена – 8695 гривен плюс налог.

Именно к этому счету сын Людмилы Дмитрий просил дать распечатку услуг, которые они оплатили. Вот что он рассказал:

Смотрим счета и чеки. В первом из них указан практически полный перечень ритуальных услуг, предоставленных СКРУ – хранение тела, доставка в морг, перенос гроба и др. В этом счете указаны две единицы транспорта – катафалк и ритуальный автобус (как раз то, что видели на кладбище сын и муж Людмилы). В счете указана стоимость для катафалка и автобуса километра в пределах города, стоимость километра за городом, и стоимость одного часа использования транспортного средства в рабочее время.

«В рабочее время» – это важно. Потому что дальше в счете идет строка «перенос гроба» и цена – 2860 гривен. Возникает вопрос – почему так дорого?

Смотрим прайс-лист СКРУ, он размещен на странице СКРУ на сайте Кременчугского горсовета.

Находим п.45 и искомую цену – 2860 гривен стоит перенос гроба (6 человек) в праздничные и выходные дни. Но Людмилу Дяченко хоронили 25 мая, в понедельник, а не в выходной день. И в рабочее время – в 13 часов. Так за что с родственников умершей содрали 2860 гривен?

страница прайса СКРУ

 Но это не всё. Как выяснилось, сотрудники СКРУ где-то носили гроб повторно. Смотрите второй чек к загадочному счету №2 на «ритуальные услуги». Первая строчка в чеке – «перенос гроба» и цена уже 3820 гривен.

Снова смотрим в прайс и находим п.46, а вот и цена – 3820 грн за перенос гроба (6 чел.) в выходные и праздничные дни. Но ведь Людмилу хоронили в понедельник, а не в выходной день! И родственники уже заплатили за перенос гроба по первому чеку. За что же с них повторно содрали деньги, к тому же почти на тысячу большую сумму?

Смотрим дальше, и видим в чеке №2 два катафалка – один за 2583 гривны, второй за 814. Находим в прайсе СКРУ эти позиции – 2583 гривны стоит катафалк-автобус в сверхурочное время (п.34). Так ведь Людмилу хоронили в рабочее время, в 13 часов. И в первом чеке указана стоимость одного часа использования катафалка и автобуса именно в рабочее время. Тогда что делал на кладбище в сверхурочное время дополнительный катафалк-призрак? Зачем он туда приезжал?

Страница прайса СКРУ

Второй катафалк по цене 814 гривен тоже находим в прайсе, в разделе «арендованные автомобили» – п. 67, катафалк 3.

Таким образом, по чекам, выданным СКРУ, выходит, что в похоронах Людмилы Дяченко участвовал один ритуальный автобус и три катафалка. Причем один из катафалков участвовал в ритуале в сверхурочное время, когда похороны уже закончились. Напомним, муж и сын Людмилы утверждают, что машин было всего две, два дополнительных катафалка-призрака они не видели.

И это тоже не всё. Вернемся к чеку №2 и посмотрим на строку «могила» – 493 гривны. Вроде недорого. Но сын и муж Людмилы утверждают, что сотрудники СКРУ не копали могилу на кладбище в Больших Крынках, её вырыли местные копачи. Тогда за что СКРУ взял 493 гривны с семьи Дяченко?

Страница прайса СКРУ

И ещё одна загадочная строка в чеке №2 – «демонтаж», 763 грн. «ТелеграфЪ» спросил Дмитрия Дяченко, что сотрудники СКРУ демонтировали на кладбище в Больших Крынках? Дмитрий ответил:

Но это Дмитрий так говорит, а по чеку СКРУ выходит, что они там провели демонтаж намогильной плитки, укрепленной бетоном:

Страница прайса СКРУ

Видите, как много вопросов к СКРУ: почему с семьи Дяченко взяли максимальную сумму за перенос гроба в выходные дни, хотя хоронили Людмилу в будний день, в понедельник? Почему деньги за перенос гроба взяли дважды – 2860 грн и 3820 грн? С какой целью использовались три катафалка (по чекам), и почему один из них использовался в сверхурочное время, хотя похороны состоялись в рабочее время? За какую могилу и за какой демонтаж СКРУ взял деньги с семьи Дяченко?

«ТелеграфЪ» подготовил письменный запрос директору СКРУ Виталию Стефаненко (в СКРУ ответят только на письменный запрос). Ответ СКРУ мы опубликуем.

Также «ТелеграфЪ» подготовил запрос начальнику УЖКХ Ивану Москалику с предложением провести служебную проверку по факту захоронения Людмилы Дяченко. Этот ответ мы тоже опубликуем.

Далі буде.